Детство бывает разным, и никто не знает, что происходит за дверями соседской квартиры. Читательница издания Rebenok.by поделилась своей историей, которая посвящена матери и ее деспотичному стилю воспитания. Такое поведение было неслучайным — в пожилом возрасте у женщины диагностировали шизофрению, но долгое время в семье никто не предпринимал попыток отправить ее на лечение.
Мне 29 лет, у меня есть муж и 9-летний сын. Сейчас в моей жизни все хорошо, у меня есть семья, работа и увлечения. Все это лишь омрачается депрессией, которая связана с прошлым. Я хочу затронуть редко обсуждаемую в нашем обществе тему: дети, которые выросли в семье с психическим больным человеком. Моя мама болела шизофренией почти всю жизнь, но не получала лечения до 50 лет. Хотя эпизоды и обострения случались регулярно.
Обычная семья с необычной судьбой
С виду обыкновенная семья: мама, папа и две девчонки с разницей в шесть лет. Старшую звали Светланой, а младшую Еленой (я). Светлана была ошибкой молодости моего отца. Ее биологическую мать лишили прав, и мой отец, благородный рыцарь в доспехах, взял опеку на себя. Затем познакомился с моей биологической матерью, женился. Потом родилась я.
В первые свои 7 лет жизни я не помню ничего негативного. А вот когда пошла в школу, почувствовала насмешливые взгляды детей. Домой мне нельзя было никого приводить. Дружить тоже ни с кем нельзя.
Первый класс мне запомнился тем, что мать меня била кулаком в висок, если я напишу что-то криво (тогда писалось очень много каллиграфических прописей в первых классах). Это происходило каждый день.
Если я напишу какую-то контрольную на 4, мать приходила в школу и била меня перед всем классом. Сами понимаете, как ко мне относились одноклассники. Постоянно угрожала, что побьет или расскажет всем, какая я бездарь.
Дальше насилие становилось жестче
Мать стала испытывать ярость и вспышки агрессии. Естественно, это все выплескивалось на меня. Меня били кожаным ремнем с металлической бляшкой, ставили на гречку и горох на колени перед иконами, просто так, потому что ей захотелось. Отец очень робко пытался меня защищать. Для проформы возмущался и удалялся на диван.
Чуть позже, видимо, случился первый эпизод обострения шизофрении. Моей сестре Светлане на тот момент было около 14 лет, она превращалась из девочки в подростка. Мать заклинило на том, что мой отец совершает развратные действия со своей дочерью и изменяет ей.
Светлане доставалось так, что вам и не снилось. Постоянные истерики матери, угрозы, унижения, физическое и психологическое насилие над ней не прекращались. В 15 лет Светлана ушла жить к бабушке и дедушке по отцовской линии.
Надо сказать, мой отец, сестра матери, бабушки и дедушки не предпринимали никаких попыток лечения, а считали эти выходки богатой фантазией моей матери и ревностью. Тирания, контроль, крики все это объяснялось чертами характера. Отец несколько раз выписывал матери пощечины в ссорах, когда она начинала откровенный бред нести. Но это еще больше укрепляло ее в своих идеях.
Суеверность и набожность
Затем обострение проходило. Начиналась вроде бы обычная жизнь. С истериками, криками, битьем по голове и стоянием на гречке. Без особенных навязчивых идей и бреда. Просто полная суеверность и набожность (это было у матери, сколько ее помню сознательно).
Сестра, конечно же, оставалась проституткой, шалавой, общаться с ней мне было нельзя. Ну, а меня мать всячески ограничивала от внешних контактов, проверяла все вещи, нижнее белье, записи (личный дневник, например). Это все, конечно же, беспардонно читалось, а потом обсуждалось с кем угодно.
Училась я всегда хорошо, но мне было сказано, что на вуз рассчитывать нельзя, у нас нет денег. Стоит отметить, жили мы всегда очень бедно и просто. Поэтому я решила поступать на бюджет в колледж. Поступила, отучилась. Познакомилась с мужем, вышла замуж и ушла в декрет. Уехала подальше от своей матери. Кажется, вот и конец истории. Но нет.
Очередное обострение и новая бредовая идея
Вспышки агрессии по отношению ко мне на тот момент прекратились. Родился мой сын. Я не препятствовала редкому общению матери с внуком. И тут снова случилось обострение у матери. Но была уже новая бредовая идея: я и мой муж сексуально насилуем нашего 3-летнего сына.
Мать начала атаковать милицию, писать на нас с мужем заявления в социальную службу, детский сад. Естественно, нашу семью проверяли и милиция, и соцслужба. Все хорошо, конечно же, ничего не нашли. Состава преступления нет.
Но моя мать не успокаивалась, она продолжала доставать участкового и различные отделы милиции, соцработников. Они быстро поняли, что имеют дело с психически больным человеком, и слали сплошные отписки.
Бабушка выламывала двери в квартире
Стоит ли говорить, что мой сын испытывал стресс, когда приходили тети и дяди в форме, задавали ему вопросы… Бабушка бросалась в истерики. Выламывала двери в нашей квартире. При очередной такой попытке и агрессивном нападении моей матери я вызвала санитаров, описав ситуацию, они выехали, но моя мать, услышав звук сирен, убежала и спряталась.
Встал вопрос, что делать с мамой. Мы уговаривали ее пойти лечиться, но в обострении она не слушала ни о какой консультации. Полный неадекват, критического мышления ноль. А принудительного лечения у нас нет, только если человек сам явится к врачу.
Отец не хотел ходить к психиатру, просто сказал: Разбирайтесь сами. Тогда я пошла к врачу сама, и многое вынесла из той беседы. Мы приняли решение спасать ребенка от психических травм. Бросили все (работу, сад, жилье) и переехали в другой город, чтобы мать даже адреса не знала. Так и было долгое время. Мы обосновались в другом городе.
Чуть позже начались звонки родственниц матери, они давили на совесть, мол, как можно так с ней поступать, эта женщина тебя вырастила, выкормила, а ты с ней не общаешься.
Но я не сдавалась и прекратила с ней полностью общение. После той боли, что жила в моем сердце, и стресса я не хотела ни слышать, не видеть ее.
Но добрые родственники дали адрес моей матери. В очередное обострение мы снова почувствовали с мужем и сыном всю ее любовь. Опять переехали, сменили номера, адреса, к тому моменту уже школу у ребенка.
Болезнь захватила маму
Прошло 2 года. Позвонил отец. Он сказал, что мать лежит в РНПЦ в Новинках. Она стала разговаривать сама с собой, ей пели ангелы и голоса, она начала закрывать и открывать порталы, ее захватили галлюцинации и сверхценные идеи. В общем, это совсем другая история история болезни.
Моя же история о бесхребетности, безразличии отца и родственников и двух душах, которые оказались в западне. На которых вымещалось все. Вся болезнь.
Сейчас повзрослевшими глазами я вспоминаю прошлое и удивляюсь, насколько люди не хотели брать ответственность за происходящее. Не знаю, как мой отец и другие родственники должны были поступить тогда, но явно не оставлять детей один на один на растерзание матери в периоды обострений. Думаю, что если бы раньше начали лечение, это и для нее было бы лучше.
Даже когда мать попала в РНПЦ, догадайтесь, кто навещал ее, привозил лекарства, одежду покупал, продукты и разговаривал с врачами. Все исчезли, включая отца. Я понимаю, кто везет на том и едут. Но мне просто было ее жалко. Это же не собака. А человек со своими правами, и бросить вот так ее как растение я не могла. Взяла на себя ответственность за нее. Очень благодарна своему мужу за то, что не сбежал, а поддержал меня и нашу с ним семью в трудной ситуации.
Мне бы очень хотелось, чтобы читатели не оставались равнодушными к другим людям. К детям. Замечая такие ситуации, не оставайтесь в стороне. И хочу приободрить детей (взрослых, остающихся в душе детьми) в похожих ситуациях: вы не одиноки. Не надо бояться осуждения общества. И нужно суметь прожить свою жизнь, пройти свой уникальный путь, несмотря на ужасы детства.