Неонатолог и блогер Анна Циммерман — мама 4-летнего ребенка, который заболел COVID-19. Она решила поделиться со своими читателями рассказом о борьбе ее сына с вирусом.
Когда я начинала вести свой блог, то вовсе не собиралась рассказывать о том, как мой ребенок находится в больнице. Я хотела писать о воспитании, о том, какую стойкость проявляют родители новорожденных детей в реанимации и как много они значат для своих малышей. Но ситуация изменилась: мир, а потом и моя семья была захвачены COVID-19, и я должна писать именно об этом. Этот вирус занимает все мои мысли, и я такая не одна.
Как врач, я внимательно следила за ситуацией с COVID-19 в Китае и Италии. Хотя никаких официальных запретов еще не было, мы перестали водить детей на джиу-джитсу и уроки плавания, потому что считали вирус опасным еще до того, как все вокруг начали это осознавать. Дети продолжали ходить в дошкольные учреждения и детские сады, но их последний учебный день был 12 марта. Затем, с 16 марта, штат Колорадо официально закрыл школы.
С 12 марта дети не покидали дом. Мой муж один раз ездил в Костко, а я один раз ходила в магазин. Мои дети не ходили на детскую площадку, и я не позволила бы им перейти улицу, чтобы поговорить с соседскими друзьями.
Мы рано начали соблюдать рекомендацию оставайся дома и строго придерживались ее. Мы все сделали правильно. Но Линкольн заболел.
21 марта Линкольн несколько раз чихнул, я подумала, что это аллергия. На следующий день у него был заложен нос и появился небольшой кашель. Лихорадки не было, и я не очень волновалась: предположила, что это небольшая простуда. 27 марта у него поднялась температура, высокая, выше 40 градусов. Он выглядел беспомощным и несчастным. Я начала беспокоиться.
Утром 28 марта мы обратились к педиатру, который поставил диагноз пневмония как осложнение после вирусного заболевания (вполне разумно) и в течение следующих 48 часов мы принимали антибиотики и давали ему кислород дома. Были моменты, когда он выглядел совершенно нормально, и другие моменты, когда он казался совершенно больным. Но в целом я думала, что он в порядке.
К понедельнику, 30 марта, он начал нуждаться в большей поддержке кислорода и был помещен в больницу.
instagram.com/mightylittles
Попав в больницу, я знала, что мы будем там несколько дней три, может, четыре. Я знала, что он будет помещен в отделение для больных коронавирусом, где с ним будут обращаться так, как будто он заражен, пока результаты теста не покажут обратное. И поскольку я знакома с правилами COVID-отделений, я знала, что не смогу покинуть его комнату, пока не придут результаты тестов на вирус с отрицательным ответом.
На входе в больницу у меня был 4-летний ребенок, два почти пустых баллона с кислородом и три сумки — одна для нашей одежды, одна для его вещей и перекусов и моя компьютерная сумка.
У меня также было четыре часа нарастающего беспокойства, ведь я не могла понять, что происходит с сыном и почему ему быстро становится хуже.
В приемном все прошло гладко, мы поселились в нашей палате: капельница, анализы, мазки, лекарства, кислород все было сделано замечательным персоналом. На момент поступления ему потребовалось 2 литра кислорода. В ту же ночь он перешел к 4 литрам. На следующий день ему требовалось 6, а затем 9 литров кислорода.
Весь его организм изо всех сил работал, чтобы просто дышать, используя все мышцы груди, живота и шеи. Как врач, я видела, что он очень тяжело дышит. Все медицинские термины, используемые для описания респираторного дистресса, можно было применить к моему сыну.
Для матери настоящая пытка смотреть на то, как твой сын борется за жизнь.
За эти первые два дня в больнице начали приходить результаты его обследования. Его общий анализ крови (ОАК) не показал классических признаков COVID-19. Другие показатели наличия инфекции в организме также не были значительно повышены. Рентген грудной клетки выглядел довольно хорошо. Линкольна перевели на два антибиотика внутривенно — ампициллин и азитромицин. Также он начал получать лечение альбутеролом. Мы ожидали результаты теста на коронавирус.
В течение тех первых двух дней состояние сына ухудшалось, результаты его анализов и рентген не были похожи на коронавирус, но ему становилось все тяжелее.
Около 7 часов нашего второго вечера в больнице мы получили новости. Вошла дежурный врач, представилась и посмотрела на Линкольна. Затем она сказала мне, что у Линкольна положительный результат на COVID-19.
Я начала плакать. Ему быстро становилось хуже, теперь мне было по-настоящему страшно.
Его анализы показывали отсутствие вируса. Его рентген не подходил под коронавирус. Мы приняли все меры предосторожности.
Как это случилось? Почему? Я не понимаю.
Насколько он болен? Как долго это продлится? Как долго мы будем в больнице? Что если остальная часть моей семьи заболеет так же, как Линкольн?
Я все делала правильно. Я должна была обеспечить безопасность своей семьи, но потерпела неудачу. И да, я знаю, что нельзя винить себя. Но как эти мысли могут не проникнуть в голову, когда у твоего маленького мальчика самый страшный на данный момент вирус на планете?
Как это случилось? Я до сих пор не понимаю. Я плакала почти четыре часа в ту ночь. Я не могла спать. Я не могла выключить свой мозг. Я была напугана.
В то же время я почувствовала облегчение. Если бы его тест на COVID был отрицательным, я бы испугалась отправиться домой и постоянно задаваться вопросом: А что, если он сейчас получит COVID? По крайней мере, теперь я знаю, что у него есть коронавирус. И знаю, что он не должен заболеть снова.
После пяти дней в больнице Линкольн начал чувствовать себя лучше, а через семь дней его наконец выписали.
instagram.com/mightylittles
В больнице мы были полностью изолированы. Мне не разрешали покинуть палату, и никому не разрешали входить. Приходили лишь медсестры и врачи, чтобы оценить ситуацию, но они сводят к минимуму количество посещений.
Муж ждал нас дома с нашими дочерями. Мы не могли обняться, я не могла обнять своих девочек. Мы чувствовали, будто находимся далеко друг от друга.
Вопреки изоляции, в больнице я чувствовала огромную поддержку со стороны нашего сообщества. Оба наших работодателя оказали поддержку. Наше школьное сообщество собирало еду, чтобы доставлять ужин Крису и девочкам по ночам, что оказалось настоящей находкой, поскольку они не могли покинуть дом. Наши соседи подбросили к дому пакеты свежих ягод и прислали мне пакет средств по уходу за телом с влажными салфетками для лица и тела и сухим шампунем. Я упоминала, что в палате изоляции нет душа?
Мы живем в мире, где люди становятся все более разобщенными: по социальному статусу, по уровню достатка, по политическим взглядам и религии. Если и есть что-то положительное в нашей ситуации с COVID, так это то, что наше сообщество объединилось, чтобы поддержать нас. Люди, которых мы едва знаем. Люди, которых мы не знаем. Друзья друзей друзей.
Мы очень благодарны за такую поддержку. При этом никто не обвинял и не стыдил нас за то, что у нашего сына положительный результат. Я надеюсь, что это чувство общности сохранится и после того, как мы вернемся к нашей повседневной жизни.
Пожалуйста, будьте в безопасности. Пожалуйста, будьте здоровы. Пожалуйста, отнеситесь к этому вирусу серьезно это не шутка. И, пожалуйста, помогите своим друзьям, соседям и друзьям друзей, которые борются с этой пандемией.